Детям стало плохо от запахов со свалочного полигона

Люди требуют закрытия свалки и отставки губернатора

Участники акции протеста у больницы напали на главу Волоколамского района Евгения Гаврилова, когда он вместе с губернатором Московской области Андреем Воробьевым приехал к митингующим.

Фото: Михаил Почуев / ТАСС

Детей не эвакуируют, а отправляют на отдых

Мы ничего не можем сделать, плачем и пьем сорбенты — что говорят жители Волоколамска

Алена Петрова, жительница Волоколамска:

— Это началось сегодня около 6 часов. Такие выбросы начались регулярно с 23 февраля в вечернее время. Это происходит (по данным людей, которые партизанят) в то время, когда сливают запрещенную химию на полигон. Закрываем окна, но ничего не помогает, средства химзащиты нам никто не выдал. Нас не информируют о замерах воздуха! Нет информации о приездах комиссий и работе полигона.

У населения массовое отравление. С утра в больницу потянулись люди, школьники массово теряли сознание, задыхались, харкали кровью. Привозили машинами еле живых детей. Я попала туда со своим грудным ребенком, у него была рвота и тошнота. Всю ночь беспокойство и сбивчивое дыхание.

Фото: Михаил Почуев / ТАСС

Скорая не поставила диагноз, и мы пошли прямиком в центральную больницу. Там мы были уже не первые. Женщины с детьми в слезах, с аллергией и отравлениями, детей несли, вели за руки, взрослые люди сидели еле живые. Нас осмотрели, выписали лекарство, взяли кровь и отпустили, сказали прийти на повторный прием в пятницу.

Ничем помочь, кроме смекты и капель, не могут. Сейчас ребенок более-менее оклемался, а я сижу с тошнотой и болью головной, к сожалению, ничего сделать нельзя. Потому что в таких случаях, кроме как уехать, ничего не остается, а возможности уехать сейчас нет.

Вы представляете, чтобы власти добровольно эвакуировали город, как в Чернобыле? Признали свой грязный бизнес и провал. Людей в Чернобыле держали 3 дня под радиацией, а нас из-за газа и химотравлений вывезут? Нет, тем временем, когда 200 человек в больнице, они расширяют свалку до нескольких тысяч тонн.

Были слухи, это не достоверная информация, что якобы есть жертвы с летальным исходом. Двое детей погибло от отравления, но власти все скрывают. Нам перекрыли вообще доступ к какой-либо информации. Мы долбились во все двери и инстанции — либо отписки, либо посылают по кругу, и у города просто глюк.

Я участвовала в митингах в Ядрово, обязательно согласованных у администрации. На них работает наша полиция, все мирно. Пригнали на один из митингов ОМОН московский. И они избивают людей: не местные сотрудники, а московский ОМОН. Ребенка 7-летнего загребли даже, сидит в отделении без родителей! 7 лет девочка, выцепили и утащили.

Я не знаю, как жить дальше. Мы ничего не можем сделать, плачем и пьем сорбенты.

Дарья Викторова, ученица волоколамской школы:

Я начала чувствовать запах в конце первого урока, но нос был заложен: от запаха начало резать глаза. Учителя поняли, что плохо, спросили, кому еще плохо, нас из 26 человек 6 откликнулись, нам вызвали скорую. Госпитализировали с сильно выраженным головокружением, я почти теряла сознание. Потом сразу умываться холодной водой стала и бить себя, боюсь, что если бы не это, то потеряла бы сознание. Пока что мне взяли только кровь из пальца. Лучше мне не особо стало.

Горожане запустили в соцсетях хештег #Волоколамскзадыхается

Губернатор обещает закрыть полигон

По его словам, старая карта полигона будет практически закрыта.

Воробьев сообщил, что уже заключены контракты на примерно 120-140 миллионов рублей. В результате полигон, на неприятный запах с которого постоянно жалуются жители города, полностью законсервируют.

Эколог: За ситуацию в Волоколамске полностью ответственны владельцы полигона

— Есть две ситуации. Первое, что пострадало большое количество людей, включая детей. К этому шло достаточно долго. Полигон, к сожалению, такой, как есть, и это целиком вина его владельцев. С другой стороны, сегодня в Волоколамске на митинге произошло фактически нападение на главу района и на губернатора. Это очень нехорошо, потому что обстановка накалена, и мы сейчас находимся в той опасной стадии, когда физическое насилие в экологических конфликтах из запрещенной вещи превращается в некое обычное явление.

Анатолий Баташев. Фото Анны Воробей / kvgazeta.ru

Проблема касается не только Волоколамска. Проблема общеподмосковная. Москва производит большое количество мусора, и вокруг Москвы находятся стихийные свалки, большинство из которых образовались еще в советское время. Свалка должна быть высокотехнологичным объектом, а на практике это хаотичные горы, куда сваливается мусор, откуда фильтраты, вредные вещества, которые образуются при разложении, попадают в подземные воды, в окружающие водоемы и реки и уходят в атмосферу.

Губернатор Воробьев начинает эту проблему решать. Он закрыл 25 таких чудовищных, переполненных мусорных полигонов, 15-16 полигонов осталось. Сейчас на эти оставшиеся полигоны везется мусора в разы больше. И то, что для Волоколамска, для других городов была маленькая свалка на окраине города, теперь превращается в центральные полигоны для всей Московской области и Москвы.

Владельцы мусорных свалок, мусорные операторы — люди патологически жадные. Если бы они хотя бы 10 % денег, которые получают, вкладывали в развитие мусорной отрасли, то проблемы не было бы в принципе. Но они не делают ни дегазацию, ни уборку фильтрата. В итоге получается так, что они везут туда мусор, немного пересыпают землей и людям приходится этим дышать. Маленький патриархальный городок оказывается перед чудовищным урбанистическим ужасом. Люди смиряются, пытаются входить в положение, власть обещает, что все будет хорошо, но ничего не происходит, и случается народное восстание.

Вспышка дизентерии в детсадах Москвы давно переросла в политический и медийный скандал, но о ее причинах и последствиях все еще известно слишком мало

Фото: РИА Новости

Массовые отравления в детских садах Москвы, которые, как установлено на официальном уровне, были вызваны возбудителем дизентерии, зафиксировали уже полгода назад. С тех пор история развивается в нескольких взаимосвязанных направлениях. Во-первых, идет уголовное дело. Ну как идет — оно возбуждено, но содержательных новостей от следствия нет. Во-вторых, в московских судах готовятся к рассмотрению два коллективных иска от родителей пострадавших детей к поставщикам питания, а также департаментам образования и здравоохранения правительства Москвы и четырем школам (в структуру которых входят те самые детские сады).

многочисленные медиаресурсы Пригожина без устали обвиняют Соболь в том, что она пиарится на чужом горе, чтобы оживить собственную кампанию по выдвижению в Мосгордуму.

Мы решили сосредоточиться не на политической шумихе, а на конкретных обстоятельствах произошедшего, выслушав родителей пострадавших детей (и тех, кто вместе с Соболь борется с Пригожиным, и тех, кто взял его деньги), получив комментарии всех сторон конфликта и независимого эксперта в области эпидемиологии.

Итак, в начале декабря 2018 года по Восточному, а затем по Юго-Восточному округу Москвы прокатилась серия отравлений в школах и детских садах — детям становилось плохо через несколько часов после приема пищи. Поднималась температура, потом начинались понос и рвота. Родители начали жаловаться, и руководству детских учреждений удалось быстро погасить эмоциональную волну.

Но двадцатого декабря пострадавшие стали массово поступать по скорой в больницу им. Сперанского прямо из детских садов. Симптомы были те же, что и у детей, попавших в больницу в начале декабря.

У Елены (имя изменено) сын попал в больницу с такими же симптомами, но последствия болезни проявляются до сих пор:

Ребенку Екатерины педиатр правильно поставила диагноз, сразу же установив симптомы дизентерии. Показательно, что после этого она была уволена одним днем:

Несмотря на то что мамам удалось самоорганизоваться и пробиться, например, в Госдуму, отовсюду они получали отписки. Более внятную информацию дали родителям в марте 2019 года в Управлении федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по городу Москве:

Роспотребнадзор сам выяснил, что заболевших не один, не два человека, а больше ста.

Пока шло эпидемиологическое расследование, родители смогли объединиться с помощью Любови Соболь из Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Стали выходить на пикеты к мэрии, провели круглый стол в Общественной палате Москвы.

Всему этому предшествовало обращение мам в ФСБ. Они требовали рассмотреть массовое отравление детей как возможный теракт.

Ответ на это заявление так и не пришел. Но вопросов на самом деле больше чем ответов.

Это в каком объеме надо было заразить творог, чтобы одновременно во многих садах сразу заболели дети?

Причем у детей выявили два вида дизентерии, а течение заболевания было столь тяжелым, что некоторые дети стали хроническими носителями инфекции.

Все родители, с которыми у меня состоялся разговор, как минимум не удовлетворены результатами расследования, как эпидемиологического, так и уголовного. Но есть еще один способ выяснить правду — судебное разбирательство. Любовь Соболь помогла родителям подготовить иски в суд.

Читайте также

Впрочем, часть родителей считает, что с ними иск не согласовывали, другие утверждают, что Любовь Соболь выкладывала всю информацию в их общий чат.

Марина лечила дочь, добывала справки, от нее скрывали диагноз, она по-прежнему среди истцов, но при этом ходила получать материальную компенсацию. Ее младший ребенок тоже заболел дизентерией, очевидно, заразившись от старшей дочери:

Началась откровенная травля. Мы не знаем, кто это делает, но ситуация мерзкая:

В штабе Соболь изучили фотографии, о которых говорит Ковалева, и сообщили, что на них два разных человека, один из которых действительно является волонтером, а второй, преследующий Ковалеву, им неизвестен.

Другие мамы, вышедшие из иска, попросили не называть их имена, но ситуация у всех схожая.

Что объединяет мам, которые, как кажется, оказались по разные стороны баррикад, — тех, кто соглашается на материальную компенсацию, и тех, кто от нее отказывается, — все они требуют продолжения следствия.

Несмотря на то что цена вопроса измеряется десятками миллиардов рублей, а дело приобрело политическое измерение, расследование идет на низовом уровне.

Дело принимал к производству лейтенант юстиции, следователь Люблинского межрайонного следственного отдела управления по ЮВАО ГСУ СК по Москве Калашников (как мы видим, даже не важняк). С тех пор сменился следователь, но не уровень и не ход расследования. Потерпевших периодически вызывают на допросы, некоторых повторно.

Фото: РИА Новости

Риск заражения зависит от многих причин. В частности, в разных пищевых продуктах возбудители, например дизентерии, по-разному могут развиваться. Различен риск загрязнения продукта, риск небезопасного приготовления инфицированного продукта и скорость размножения микробов. Творог — уникальный продукт, в котором все сочетается. Во-первых, его технология выработки до сих пор является грязной — в нее вовлечены человеческие руки. Во-вторых, после загрязнения в твороге микробам очень комфортно развиваться — теплый продукт, влажный, белковый. В-третьих, его плохо подвергают термической обработке. Людям ведь нравится свежий творог. В результате — высокий риск по всем показателям.

Если бы соблюдали строгие стандарты приготовления пищи для детей, то риск заражения был бы ничтожен. А если они не соблюдены, то этим доказывается и чья-то вина.

Читайте также

У меня нет полной картины заболеваний. Надо понимать, какое детское учреждение, какого числа было отравление, тогда можно было бы проанализировать произошедшее по совокупности случаев: что происходило в определенный день в одном детском саду, а что в этот же день — в другом.

Зная это, можно делать выводы: либо дело в тех людях, которые совершали доподготовку в конкретном детсаду, либо в тех, кто поставляет продукты в несколько детских учреждений.

Поскольку вокруг нас всегда циркулируют возбудители, в том числе и дизентерии, то возникают не связанные друг с другом заболевания. Но если заболевания разные (разные шигеллы дизентерии), то это не исключает связанных заболеваний (вспышки). Может быть лабораторная ошибка, может быть и фальсификация анализов, это тоже надо иметь в виду.

Разные шигеллы мало различаются по тому, как они заражают продукты. Различается течение болезней, которые они вызывают у людей, но при любой дизентерии, равно как и при вирусной инфекции, возможно тяжелое течение.

У них конкуренция возникает, они подавляют друг друга. Так что на различиях шигеллы Флекснера и Зонне я бы акцента не делал, потому что результаты заслуживающих доверия лабораторных анализов нам, по-видимому, неизвестны. А те, которые у нас есть, могут быть и настоящие, и ненастоящие. Скорее, надо ориентироваться на клинические проявления. Потому что сказанное родителями — это, по-видимому, правда.

Не думаю, что были систематические по всему городу подтасовки анализов. Затрудняюсь предположить, что в Роспотребнадзоре сидят люди, которые отслеживают все в поликлиниках и подделывают анализы в пользу Пригожина. Хотя какие-то эксцессы исключить также нельзя: никто не отменял желания организовать защиту бизнеса, и это хорошо сочетается с желанием системы здравоохранения не портить статистику и не создавать неприятностей. С последним согласуется известный нам от родителей факт: упорное сокрытие анализов, нежелание врачей принимать во внимание сторонние анализы, уточнять диагноз на основании лабораторных данных.

Читайте также

При этом он не обеспечивает качество и безопасность этого питания. По госконтрактам именно его компания отвечает за качество и безопасность всего производственного цикла, но он этого не обеспечивает, и родители жалуются на некачественное и невкусное питание. Можно поговорить с теми же самыми школьниками, которые считают, что есть в школьных столовых просто невозможно. Дети из детских садов приходят и жалуются родителям на больные животы. И вот — минимум четыре случая массовых отравлений, когда дети из детских садов уезжали на скорой и потом пролечивались в стационарах.

До сих пор в детской городской клинической больнице имени З. А. Башляевой наблюдаются и лечатся дети, которые отравились в декабре и заразились дизентерией.

Такая затяжная болезнь связана с тем, что изначально городские власти делали все для того, чтобы этот конфликт не вырвался в медиапространство.

В поликлиниках ставили неверные диагнозы, не выдавали родителям на руки анализы. Детские сады закрывались на карантин по ОРВИ — из-за того, что ставили неверные диагнозы. Поэтому все и переросло в затяжную тяжелую болезнь у детей, а родители пытались добиться правды.

Фото: Алексей Бородин/ТАСС

Сейчас родители пошли в суд, есть два коллективных иска, я помогаю им информационно и как юридический представитель. Сами родители вышли на меня и попросили помочь им. У многих родителей нет денег, они долечивают своих малолетних детей — у кого-то три года ребенку, у кого-то пять. У некоторых родителей не было денег даже на то, чтобы выдать мне доверенность, не говоря о том уже, чтобы заплатить деньги адвокату, который судился бы с городскими властями. И вот родители уговорили меня помочь им подать коллективный иск. Потом мы подали второй иск, потому что не все родители успели собрать документы, и сейчас он тоже в суде.

Первый иск заморозили, я считаю, что несправедливо, и мы сейчас обжалуем это решение: подали частную жалобу на незаконное приостановление рассмотрения гражданского дела.

Они не угрожали, но при этом родители испытывали чувство беззащитности — стоят неизвестные рядом с твоим ребенком, а ты не знаешь, что делать, это очень страшно на самом деле.

Часть родителей отказалась. Я знаю, что некоторым (у меня остались аудиозаписи) предлагали большие деньги. По словам, например, Ковалевой, ей предлагали несколько миллионов рублей, если она сама откажется и уговорит других мам отказаться от исковых требований.

Я не готова осуждать людей, это право родителей — выбирать способ защиты детей. Если бы мне начали говорить, что я должна защищать так, а не по-другому, я, естественно, сказала бы, что сама разберусь. Но факт остается фактом — часть родителей взяла материальную помощь.

Компания не признает за собой вины ровно по той причине, что если они признают ее, то будут включены в реестр недобросовестных поставщиков и не смогут больше получать госконтракты на питание детей.

Добрый день. Направляем ответы на ваши вопросы:

Спасибо, что прочли до конца

Каждый день мы рассказываем вам о происходящем в России и мире. Наши журналисты не боятся добывать правду, чтобы показывать ее вам.

В стране, где власти постоянно хотят что-то запретить, в том числе – запретить говорить правду, должны быть издания, которые продолжают заниматься настоящей журналистикой.

Читайте также: